Шрифт:
Закладка:
* * *
— Императорский приказ! Императорский приказ! Слушай и внимай народ! Герцогиня Рассел… — трубили глашатаи во всех городах и деревнях, и каждый теперь знал, кто покусился на императорский трон.
«Матушка?! Д-да как такое… Быть не может!», — Зена весть не обошла стороной, и в отличие от народа, что гневался на предателей, злость юноши была направлена в другое русло. На самом деле, он и сам не понимал, на кого он злился. Он был зол на свою матушку, которая стала причиной всего, он злился на горожан, что потворствовали всеобщему негодованию, он злился на самого Императора, что издал такой указ.
«Не верю… не правда! Матушка не могла! Да, она мало чтила что простую аристократию, что императорскую семью, но она бы не опустилась до такого», — продолжал внушать себе он. Но вдруг в голове его всплыла картинка. Вид уезжающей кареты из окна, внезапно появившийся в поместье Зет, глаза матушки, что лучились добротой и непонятной ему грустью, когда она прощалась с ним.
«Она ведь даже не сказала, куда отправилась. Не сказала, сколько времени это займет…»
Кому верить? Почему случилось так? Юноша не знал. Он доверял герцогине и в то же время понимал, что она могла решиться на этот безрассудный шаг. На чью сторону он должен встать? Этого он тоже не знал. Он ненавидел это неведение, ненавидел незнание, ненавидел собственную слабость, из-за которой матушка не поделилась с ним, не раскрыла своё сердце. Даже если она пошла против целой империи, он хотел бы быть сейчас там подле неё, хотел бы попытаться понять, как он пытается сейчас понять всё в этом мире.
— А что же господин барон? Он ведь не в сговоре с герцогиней?! — кричала старушка.
— Уже как несколько лет в сговоре, не знала? А значится и барон твой тоже, хех, еретик! — ответил ей подвыпивший мужик, что вывалился из таверны.
— Но как же так?! Господин барон ведь так заботился о нас… — с грустью восклицала старушка.
— И как ты… ик! не поймешь всё, старушка! Его величество сказал, еретики, значит так оно и есть! Что непонятного-то?! — стал препираться с ней пьяница.
На спор и крики собралась толпа, и каждый высказывал своё мнение. Вот только старушка была совсем одна, одна на этой серой улице. Никто не понимал её негодования, никто не ощущал того же, что чувствовала она. Итак маленькая старушка стала казаться еще меньше под давящей на неё толпой злостных горожан.
— Но как же так! Я не верю… — уже тихо всхлипывала она.
«…я не верю».
— Госпожа герцогиня и господин барон ведь не такие люди!
«…да, не такие».
— Как же вы отказываетесь понять!
«…почему вы не понимаете!».
— ЭТО СТРАННО!
«ЭТО СТРАННО!!!».
Голова юноши раскалывалась и грозилась лопнуть, он уже ничего не понимал, ему было сложно думать. Столько абсурдных противоречий боролось в нём — аристократы и простолюдины, правда и ложь, матушка и император. Что же с ним было не так? Что было не так со всеми?! Разъяренная толпа казалась ему монстрами из сказок, бездушными чудовищами с затуманенным сознание, словно злобный темный маг заколдовал их… быть может, не только их. Ведь он тоже… не понимал, ни себя, ни их.
Ах, как бы хотелось ему забыться, как бы хотелось ему избавиться от всех этих мыслей. Но те напирали еще пуще всё с новой и новой силой, и когда он уже корчился от боли в припадке, стоя на коленях, раздался треск где-то в глубине его сознания… Пелена будто спала с его глаз, а разум очистился, вопросы и противоречия остались, но боле ничто не мешало ему разобраться во всём. Заклинание темного мага было снято, он был свободен… И такая сладкая свобода одурманила его, она манила. «Теперь ты можешь делать, что пожелаешь! Боле нет того, что связывало тебя», — говорила она.
Глаза его налились кровью, нечеловеческая сила переполняла каждый мускул его тела, но голова его была чиста, как никогда. Он слушал этот ласковый шепот, каждое его слово. «Кто ты?», — спросил Зен у этого очаровательного голоска.
«Я? Ха-хах-ха-ах-аха!», — звонко и как-то по-детски рассмеялся шёпот. «Зови меня Лисса, мальчик. Давай же, только позови… Посмотри на них, такие глупые, такие жалкие! Они не понимают, но ты ведь знаешь, что с ними что-то не так, ха-ха-ах… Давай же, только позови, и я дам тебе то, чего ты хочешь», — голос манил и притягивал каждой своей ноткой, такого ласкового голоса Зен не слышал никогда еще в своей жизни.
«То, что я хочу?»
«Да! Ты ведь желал этого только что, помнишь? СИЛА… Она всегда была в тебе, «он» даровал её тебе… И даже если ты ему не веришь, даже если отрицаешь его, глупо было бы не воспользоваться таким подарком! Давай же, смелее, только позови! Я научу, как пользоваться ей».
«Но кто ты, и зачем тебе это нужно?»
«Ха-хах-ха! Даже сейчас еще сомневаешься? Мм, мне нравится! Знаешь мальчик, мне просто скучно, ты десять лет не слышал моего голоса, и вот наконец! Как ты мог заставить меня томиться в ожидании столь долго? МНЕ ЭТО НЕ ПО НРАВУ!!!», — вдруг прогремел голос, и вся радость и ласковость в миг сменилась чистой яростью, такой сильной, что юноша не мог вздохнуть.
«Оох! Прости-прости! Я не специально, такова моя натура, мальчик. Ты же не злишься? Я покажу тебе, что станет с теми, кто разлит меня… кто разозлит нас. Давай же, только позови!»
Зен валился с ног от усталости, он тяжело дышал, вся рубашка пропиталась потом. Хоть разум и был чист как никогда, он всё равно был напряжен уже долгое время. Он желал забыться, желал просто отдохнуть. Уже всё равно…
«Лисса…», — произнес он её имя на последнем издыхании, его взгляд помутнел, а мысли погрузились во мрак. Он услышал счастливый смех той, в чьи объятия он добровольно вошел. Нежные женские руки обняли его, как не обнимал еще никто. Кривая улыбка исказила её милое личико. Настало время пировать за все те десять лет, что она провела в заточении! Правительница безумия, Лисса, страстно сжимала его тело и обливалась слезами искренней радости! Он наконец принял её, такой, какая она есть! И она сделает ему подарок, под стать своему титулу! Лишь кровь и плоть осчастливят её нового хозяина…
Глава 25 Война так война
То был небольшой городок к северу от поместья барона Остина
